Книга Пани Зофья. У вас колесо отвалилось - Яцек Галиньский

разве авторитет?

Дети на миг вернулись из виртуального мира на землю и с недоумением смотрели на отца. Мне казалось, что они сейчас что-нибудь скажут. Внезапно один из телефонов звякнул.

– У тебя сколько очков? – спросил мальчик, указывая на экран брата.

– Тысяча двести.

– Вау. А у меня всего девятьсот.

И они снова уткнулись в телефоны, экраны которых отбрасывали голубые блики на их бледные лица.

– У нас в бюро сейчас большой проект, – продолжал объяснять адвокат.

– Проект, – фыркнула я. – Бандиты.

Опять я не проконтролировала, что говорю вслух.

– Ну, довольно! – бросила я, видя, что дело зашло в тупик. – Давайте сюда телефон. Наберем последний из номеров, по которому вы звонили, и если ответит женщина, то вы обманщик и изменник. А если мужчина, то вы всего лишь жалкий трудоголик, который содержит несчастливую жену и двух избалованных лоботрясов.

Я выхватила у адвоката телефон, прежде чем блондинка успела что-нибудь сказать.

– Вы кто вообще? Специалист по проверке качества связи? – недоверчиво спросил адвокат и разблокировал телефон.

– А что такого? – вмешалась блондинка. – Если это всего лишь коллега с работы?

Адвокат вывел на экран список звонков, пролистал и нацелился пальцем в верхний номер.

– Подождите минутку, – остановила я его. – Я так быстро не могу.

Девять, ноль, четыре, девять, два, три, девять, шесть, один. Девять, ноль, четыре, девять, два, три, девять, шесть, один. Девять, ноль, четыре, девять, два, три, девять, шесть, один. Я повторила про себя.

Адвокат ткнул пальцем в номер.

– Какого тебе опять надо? – раздался из телефона мужской голос.

– Нет, я так. Сорри. – И адвокат закончил разговор.

Над столиком на миг повисло неловкое молчание.

– Достаточно? – неприятным тоном обратился ко мне адвокат.

Блондинка смотрела на меня широко открытыми глазами.

Один из мальчиков даже оторвал взгляд от планшета.

Я похлопала адвоката по плечу и отодвинула свой стул.

– Я ошиблась.

– Как это? – Блондинка с трудом обрела дар речи.

– Наверное, я вас с кем-то спутала. Бывает. Ничего страшного же не случилось.

И я поскорее вернулась к своему столику.

– Ешьте, а то обед остынет. Приятного аппетита! – крикнула я с безопасного расстояния.

Девять, ноль, четыре, девять, два, три, девять, шесть, один.

Они с минуту смотрели на меня. Потом друг на друга. Он стал что-то ей говорить. Она все еще не отошла от потрясения. Он поцеловал ее. Она его. Он положил руку ей на ляжку. Фу.

Я записала номер на салфетке и быстренько сунула ее в сумочку. Встала, отодвинула стул и направилась к выходу.

– Погодите-ка. Вы куда? – послышался решительный мужской голос.

Я медленно обернулась. Официант.

– Вы не заплатили за пирожное.

– Какое еще пирожное?

– Вон то. – И он указал на тарелочку, стоявшую на моем столе. Официант заступил мне дорогу и схватил за руку.

– Оно не мое.

– А по-моему, ваше.

– Его заказали молодые люди, которые сидели за два столика от меня. Они наверняка заплатили.

– Тогда почему тарелка стоит на вашем столике, а я видел, как вы ели пирожное? – Официант неприятно усмехнулся.

Я посмотрела в глаза молодому человеку, который еще недавно казался мне вполне приятным и симпатичным, а теперь превратился в бездельника, который схватил беззащитную жертву и размышляет, как ее покарать. Как унизить.

– Я остатки за ними доела, глупый вы человек.

С лица официанта быстро сошла уверенность, уступив место растерянности. Он выпустил мое запястье.

– Простите. Я не знал.

– Отойди.

Официант отошел, опустив голову. Мне пришлось самой открыть себе двери. К счастью, они открывались очень легко. Вот бы мне такие.

Меня поразило, как душно на улице. Было знойно, хотя я не помнила, чтобы кто-нибудь упоминал о приближающейся грозе. Я чувствовала себя неплохо. Немного победительницей. Небольшая стычка на выходе не смогла испортить мне настроения. Это не первое и не последнее унижение, какое мне приходится сносить как пожилому человеку. До дома можно добраться трамваем. Я никого не выслеживала и чувствовала себя легко и свободно. Это, конечно, заслуга сахара и какао.

По дороге я размышляла, как лучше использовать полученную информацию, чтобы отыскать украденные документы. Если полицейские и Голум правы, то с этими людьми шутки плохи, а уж если идти на них в одиночку, то и подавно.

Поездка в переполненном трамвае довольно быстро вылечила меня. Наверное, потому, что ехать надо было всего две остановки. Я даже не успела обратить внимание ни на один интересный разговор своих спутников. Голова у меня была забита другим. Я чувствовала себя героиней детективного фильма. Разыскные мероприятия давались мне неплохо. Уж точно лучше, чем Боревичу. Я собиралась немного привести себя в порядок, а потом огорошить его своим открытием.

Глава 8

До дома я добралась быстро. В подворотне воняло, как обычно. Помойный бак после пожара еще не покрасили. Лифт, как всегда, заставил долго себя ждать, после чего соизволил спуститься на первый этаж.

Выйдя из кабины, я замерла. У моих дверей был какой-то мужчина. Он стоял задом ко мне, лица я не видела, но прежде, чем я его как следует рассмотрела, я успела взглянуть на его ноги и испытала облегчение. Это не Золушка. На мужчине были большие расхлябанные сапоги. Подняв глаза и оглядев его наряд, я сообразила, что он никак не мог быть товарищем адвоката и Крепыша. На мужчине были грязные обвислые штаны и слишком теплое для этого времени года пальто. Я уже поняла, кто передо мной. В «скорой» я видела его только с минуту, а в больнице он был без грязной вонючей одежды. В больнице ему ее не выстирали.

– Вы что здесь делаете? – спросила я бездомного.

– Вас жду.

– Зачем? У меня с вами нет ничего общего. Вас так быстро выписали?

– У меня страховки нет. Велели выметаться. Пойти мне некуда.

– Извините, меня это не интересует. Где-то же вы раньше жили – вот туда и возвращайтесь.

– Вы мне вроде кое-что должны.

– Вы с ума сошли? Уходите, пожалуйста, – решительно объявила я. Мне хотелось, чтобы бездомный отошел от моей двери.

– Что здесь происходит? – спросил Голум, появляясь в дверях своей квартиры. – Он вам докучает?

Бездомный сделал отвратительную вещь. Подошел ближе и зашептал мне на ухо. Не знаю, понимал ли он или ему было все равно, но он доставил мне невыносимые страдания, обдав меня запахом немытого тела.

– Неужели соседу обязательно знать о пожаре? Может, поговорим в квартире? – спросил бездомный.

– Можете зайти на минутку, потому что разговаривать в коридоре не годится, – ответила я. – А вы перестаньте уже встревать не в свои дела! У меня что, нет права на